Дай же мне погибнуть мучительно, и пусть это докажет, что когда-то я и вправду была жива.
Ненавижу бриллианты. Они вечно одинаковые, рабы королевской привычки. Они даже не умеют сверкать фальшивой любовью, что мерцает, щедро осыпая зажигательными бликами, в рекламных роликах.
Сколько о них не заботься, сколько не пестуй теплом своих рук и бархатной обивкой, они останутся такими же. Глухие, как рыбы, красавцы, якутские небеса, вбирающие в себя последние крохи жара. Еще один холодный глаз из тысячи людских в толпе, выныривающий из рукава дорогой шубки.
На чьей-то горячей, может, ласковой, может, решительной руке сверкает полированный алмаз. У его хозяйки ореховый взгляд и легкое дыхание, дымка которого оседает на бесцветный камень.
Конечно, девочка моя, конечно. Ты все делаешь, как надо. Ведь вокруг сливаются с обледенелыми поручнями те, кому награда и почести- сковать своим ручным бриллиантом твой розовый пальчик. И вправду лучше так, тогда твои глаза останутся бирюзой, а не наполнятся равнодушным свечением запертой в рассыпчатой земле стекляшки.
" Она моя и будь что будет,- сверкает на остатках зимнего солнца бриллиант и замолкает. Ему незачем говорить, думает он- и прав.
Душу человеческую до блеска смогут огранить и ракушечником, смогут и без него.
Сколько о них не заботься, сколько не пестуй теплом своих рук и бархатной обивкой, они останутся такими же. Глухие, как рыбы, красавцы, якутские небеса, вбирающие в себя последние крохи жара. Еще один холодный глаз из тысячи людских в толпе, выныривающий из рукава дорогой шубки.
На чьей-то горячей, может, ласковой, может, решительной руке сверкает полированный алмаз. У его хозяйки ореховый взгляд и легкое дыхание, дымка которого оседает на бесцветный камень.
Конечно, девочка моя, конечно. Ты все делаешь, как надо. Ведь вокруг сливаются с обледенелыми поручнями те, кому награда и почести- сковать своим ручным бриллиантом твой розовый пальчик. И вправду лучше так, тогда твои глаза останутся бирюзой, а не наполнятся равнодушным свечением запертой в рассыпчатой земле стекляшки.
" Она моя и будь что будет,- сверкает на остатках зимнего солнца бриллиант и замолкает. Ему незачем говорить, думает он- и прав.
Душу человеческую до блеска смогут огранить и ракушечником, смогут и без него.