Дай же мне погибнуть мучительно, и пусть это докажет, что когда-то я и вправду была жива.
Сегодня я прогуливалась по Чистым Прудам с томиком Гоголя, лелея надежду натолкнуться на парочку интересных кадров.
Кадры обычно крутятся в конце бульвара подле белокаменных фонтанов. Кадры как кадры были сегодня: босые ноги, крашеные волосы- хоть продавай в магазинчике ужасов, куча колье и всякой-такой бижутерной железяки. Очень громкие голоса. Теплый запах толпы, стоящей под дождем, дружеские восклицания и подобный рай социофила-урбаниста. Но все-таки кое-что было мной интересное замечено.
Они стали настолько моложе, эти кадры. Когда я стала готом, мне было одиннадцать, а образ по-настоящему сформировался только сейчас, в неполные пятнадцать. И тогда все были такие взрослые и прекрасные! И брутальные, и так хотелось быть как они, и под Дэвида Боуи, и Bela Lugosi's dead, и да, да, о да... Но тогда меня не отпускали одну на Чистые.
А теперь- трам-парам, finita la comedia. Теперь бунтовать- это мило и няшно, примерно так, как вообще быть подростком и символизировать общительную мизантропию. Теперь я, читая "Мертвые Души", вижу только пухлые детские щеки, босые напедикюренные ноги и пессемистичные принты на футболках. И загадочное лицо Сфинкса, под которым прячутся страдания о несданной алгебре.
А взрослые?
Так они выросли и превратились в настоящих вампиров. Или в погоне за впечатлениями, или за деньгами.
А мне пора занять их место и сквозь Гоголя смотреть на этот розовощекий бунт, ища, кому можно сказать "не в ту сторону крутишь лампу большого театра".
Постскриптум: на выходе с Чистых меня встретила огромная надпись SORRY красной краской. Словно жизнь извинялась за изменившуюся картинку. Но я не расстроилась. Я сперла с бетонных блоков афишу Roman Rain)))))
Кадры обычно крутятся в конце бульвара подле белокаменных фонтанов. Кадры как кадры были сегодня: босые ноги, крашеные волосы- хоть продавай в магазинчике ужасов, куча колье и всякой-такой бижутерной железяки. Очень громкие голоса. Теплый запах толпы, стоящей под дождем, дружеские восклицания и подобный рай социофила-урбаниста. Но все-таки кое-что было мной интересное замечено.
Они стали настолько моложе, эти кадры. Когда я стала готом, мне было одиннадцать, а образ по-настоящему сформировался только сейчас, в неполные пятнадцать. И тогда все были такие взрослые и прекрасные! И брутальные, и так хотелось быть как они, и под Дэвида Боуи, и Bela Lugosi's dead, и да, да, о да... Но тогда меня не отпускали одну на Чистые.
А теперь- трам-парам, finita la comedia. Теперь бунтовать- это мило и няшно, примерно так, как вообще быть подростком и символизировать общительную мизантропию. Теперь я, читая "Мертвые Души", вижу только пухлые детские щеки, босые напедикюренные ноги и пессемистичные принты на футболках. И загадочное лицо Сфинкса, под которым прячутся страдания о несданной алгебре.
А взрослые?
Так они выросли и превратились в настоящих вампиров. Или в погоне за впечатлениями, или за деньгами.
А мне пора занять их место и сквозь Гоголя смотреть на этот розовощекий бунт, ища, кому можно сказать "не в ту сторону крутишь лампу большого театра".
Постскриптум: на выходе с Чистых меня встретила огромная надпись SORRY красной краской. Словно жизнь извинялась за изменившуюся картинку. Но я не расстроилась. Я сперла с бетонных блоков афишу Roman Rain)))))